Двенадцать мужчин выбраны в качестве присяжных. На рассмотрении у них дело о пуэрториканском подростке, который убил своего отца. Улики, обстоятельства – всё против него. Чтобы посадить мальчика на электрический стул, нужно единогласное решение всех двенадцати. И когда дело доходит до голосования, один присяжный подвергает сомнению вину пуэрториканца.

Картина Сидни Люмета кочует из одного списка ”N лучших фильмов этого мира” в другой. Меняется лишь место. И меняется оно не столько от мнения автора списка, сколько от эпохи и места его проживания. В 2010 в современной России фильму места не найдётся. Пойти против безудержно верного и справедливого правосудия – это фантастика.

По сути же фильм о всепрощении, надежде и смертных грехах. Присяжный номер три (Ли Джей Кобб) это представитель гнева, номер четыре, банковский служащий (похоже, что по современным меркам он едва ли не топ-менеджер) в исполнении И.Г.Маршалла образчик гордыни. И лишь засомневавшийся самым первым номер восьмой (Генри Фонда) единственный штамп, рождённый кинематографом. Ищущий, рациональный, верящий в других, больше чем в себя – если бы такого героя не было в душной комнате, то о чём вести речь?

Камера долго держит крупные планы лиц присяжных, выхватывает второго, третьего, а за окном начинается совершенно не нуаровский ливень, снова крупный план. Круг замкнулся. И хорошо, если за этот круг, ещё один человек поменяет мнение.

Дебют Сидни Люмета в качестве режиссёра (до ”12” он пробовал себя только в качестве сценариста) получился по-новичковому осторожным и внимательным к деталям. При этом поучать зрителей в голову и не пришло, вот вам на выбор 12 типажей, проецируйте, пожалуйста, на себя. От меня этого не ждите.

А герой Генри Фонды, что характерно, не ждёт библейской милости от своих товарищей. Всё что он хочет от них – ”поговорить”, обсудить. Их это пугает точно так же, как в наше время любого испугает само приглашение в суд присяжных.

Update: я сознательно не упоминал "12" в рецензии. Но раз в комментариях речь зашла, то обозначу своё отношение к римейку Н. Михалкова.

Мне не нравится русофильство в любой степени, особенно в современных образчиках искусства. Это как удар ломом из-за спины: в десяти случаях из десяти эффективно, но подло и некрасиво. Особенно когда массам удачно втюхался миф о верности выбранного пути. А Никита Сергеевич ничтоже сумнящеся этим ломом пользуется.

Можете сказать, что и в первоисточнике мальчик пуэрториканец, а не гражданин Америки. Но пуэрториканец там - совсем не то, что чеченец здесь и сейчас.

Ну и конечно не смог он обойтись без царя-батюшки. Он ведёт заседание, он кукловод, об истине он догадался самый первый и лишь ждал, сможет ли кто-то повторить его цепочку умозаключений.

А звёздным актрёрским составом почти всегда можно прикрыться.